Неточные совпадения
— А что скажу? Скажу: блажен и отец, родивший такого сына! Еще не большая мудрость сказать укорительное слово, но большая мудрость сказать такое слово, которое бы, не
поругавшись над бедою
человека, ободрило бы его, придало бы духу ему, как шпоры придают духу коню, освеженному водопоем. Я сам хотел вам сказать потом утешительное слово, да Кукубенко догадался прежде.
Вода прибывает, — подумал он, — к утру хлынет, там, где пониже место, на улицы, зальет подвалы и погреба, всплывут подвальные крысы, и среди дождя и ветра
люди начнут,
ругаясь, мокрые, перетаскивать свой сор в верхние этажи…
Карандышев. Да, это смешно… Я смешной
человек… Я знаю сам, что я смешной
человек. Да разве
людей казнят за то, что они смешны? Я смешон — ну, смейся надо мной, смейся в глаза! Приходите ко мне обедать, пейте мое вино и
ругайтесь, смейтесь надо мной — я того стою. Но разломать грудь у смешного
человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его! Ох, ох! Как мне жить! Как мне жить!
Люди, среди которых он стоял, отодвинули его на Невский, они тоже кричали,
ругались, грозили кулаками, хотя им уже не видно было солдат.
Говорил он мрачно, решительно, очень ударяя на о и переводя угрюмые глаза с дяди Миши на Сомову, с нее на Клима. Клим подумал, что возражать этому
человеку не следует, он, пожалуй, начнет
ругаться, но все-таки попробовал осторожно спросить его по поводу цинизма; Гусаров грубовато буркнул...
— Вы, батенька, скоро со всем миром
поругаетесь, неуживчивый
человек, — проворчал Робинзон, предлагая Инокову папирос. — За что вы регента напугали?
Да, было нечто явно шаржированное и кошмарное в том, как эти полоротые бородачи, обгоняя друг друга, бегут мимо деревянных домиков, разноголосо и крепко
ругаясь, покрикивая на ошарашенных баб, сопровождаемые их непрерывными причитаниями, воем. Почти все окна домов сконфуженно закрыты, и, наверное, сквозь запыленные стекла смотрят на обезумевших
людей деревни привыкшие к спокойной жизни сытенькие женщины, девицы, тихие старички и старушки.
За нею выскочил
человек в черном полушубке, матерно
ругаясь, схватил ее сзади за наверченную на голове шаль и потащил назад, рыча...
Культурность небольшой кучки
людей, именующих себя «солью земли», «рыцарями духа» и так далее, выражается лишь в том, что они не
ругаются вслух матерно и с иронией говорят о ватерклозете.
— О, как больно здесь! — стонал он. — Вера-кошка! Вера-тряпка… слабонервная, слабосильная… из тех падших, жалких натур, которых поражает пошлая, чувственная страсть, — обыкновенно к какому-нибудь здоровому хаму!.. Пусть так — она свободна, но как она смела
ругаться над
человеком, который имел неосторожность пристраститься к ней, над братом, другом!.. — с яростью шипел он, — о, мщение, мщение!
Я просто озлобленный
человек и
ругаюсь вслух: оттого я так и развязен.
Люди стояли в отдалении,
ругались, смеялись и острили над товарищами, но вдруг лица их делались испуганными, они принимались отмахиваться руками и убегали еще дальше.
Услышав стрельбу, Олентьев решил, что мы подверглись нападению хунхузов. Оставив при лошадях 2 коноводов, он с остальными
людьми бросился к нам на выручку. Наконец стрельба из ближайшей к нам фанзы прекратилась. Тогда Дерсу вступил с корейцами в переговоры. Они ни за что не хотели открывать дверей. Никакие увещевания не помогли. Корейцы
ругались и грозили возобновить пальбу из ружей.
Марья Алексевна и ругала его вдогонку и кричала других извозчиков, и бросалась в разные стороны на несколько шагов, и махала руками, и окончательно установилась опять под колоннадой, и топала, и бесилась; а вокруг нее уже стояло
человек пять парней, продающих разную разность у колонн Гостиного двора; парни любовались на нее, обменивались между собою замечаниями более или менее неуважительного свойства, обращались к ней с похвалами остроумного и советами благонамеренного свойства: «Ай да барыня, в кою пору успела нализаться, хват, барыня!» — «барыня, а барыня, купи пяток лимонов-то у меня, ими хорошо закусывать, для тебя дешево отдам!» — «барыня, а барыня, не слушай его, лимон не поможет, а ты поди опохмелись!» — «барыня, а барыня, здорова ты
ругаться; давай об заклад
ругаться, кто кого переругает!» — Марья Алексевна, сама не помня, что делает, хватила по уху ближайшего из собеседников — парня лет 17, не без грации высовывавшего ей язык: шапка слетела, а волосы тут, как раз под рукой; Марья Алексевна вцепилась в них.
— Колдунами живете, —
ругался писарь. — Только добрых
людей морочите.
Максим Яценко, сам малоросс, был
человек простой с мужиками и дворней. Он часто кричал и
ругался, но как-то необидно, и потому к нему относились
люди почтительно, но свободно.
Если же ты добрый
человек и не
ругаешься над бедными, то, взяв от тебя деньги, лихие
люди мало ли что подумают.
Ганя, раз начав
ругаться и не встречая отпора, мало-помалу потерял всякую сдержанность, как это всегда водится с иными
людьми. Еще немного, и он, может быть, стал бы плеваться, до того уж он был взбешен. Но именно чрез это бешенство он и ослеп; иначе он давно бы обратил внимание на то, что этот «идиот», которого он так третирует, что-то уж слишком скоро и тонко умеет иногда все понять и чрезвычайно удовлетворительно передать. Но вдруг произошло нечто неожиданное.
Он по себе судит; впрочем, он еще дальше пошел, он теперь просто
ругается, говорит, что порядочный
человек умирает в таком случае молча и что во всем этом с моей стороны был один только эгоизм!
Разбойники не обратили на него никакого внимания, как на незнакомого
человека, а Беспалый так его толкнул, что старик отлетел от стойки сажени на две и начал
ругаться.
Человек, ехавший на дрожках, привстал, посмотрел вперед и, спрыгнув в грязь, пошел к тому, что на подобных улицах называется «тротуарами». Сделав несколько шагов по тротуару, он увидел, что передняя лошадь обоза лежала, барахтаясь в глубокой грязи. Около несчастного животного, крича и
ругаясь, суетились извозчики, а в сторонке, немножко впереди этой сцены, прислонясь к заборчику, сидела на корточках старческая женская фигура в ватошнике и с двумя узелками в белых носовых платках.
— Таким
людям нечего больше делать, как ссориться да мириться. Ничего, так и проживут, то
ругаясь, то целуясь, да добрых
людей потешая.
Какой-то
человек, весь окровавленный, у которого лицо, при бледном свете лунного серпа, казалось от крови черным, бегал по улице,
ругался и, нисколько не обращая внимания на свои раны, искал шапку, потерянную в драке.
Мелков, впрочем, не заставил себя долго ждать. Он собрал
человек двадцать мужиков, вызвал сотского и со всей этой ватагой шел к Вихрову, продолжая все
ругаться...
Домой я захожу на самое короткое время, чтоб полежать, потянуться, переодеться и
поругаться с Федькой, которого, entre nous soit dit, [между нами говоря (франц.)] за непотребство и кражу моих папирос, я уже три раза отсылал в полицию для «наказания на теле» (сюда еще не проникла «вольность», и потому здешний исправник очень обязательно наказывает на теле, если знает, что его просит об этом un homme comme il faut). [порядочный
человек (франц.)]
По улице шли быстро и молча. Мать задыхалась от волнения и чувствовала — надвигается что-то важное. В воротах фабрики стояла толпа женщин, крикливо
ругаясь. Когда они трое проскользнули во двор, то сразу попали в густую, черную, возбужденно гудевшую толпу. Мать видела, что все головы были обращены в одну сторону, к стене кузнечного цеха, где на груде старого железа и фоне красного кирпича стояли, размахивая руками, Сизов, Махотин, Вялов и еще
человек пять пожилых, влиятельных рабочих.
«Вот, — живут
люди, дружно, спокойно. Не
ругаются, не пьют водки, не спорят из-за куска… как это есть у
людей черной жизни…»
Мать села у входа на виду и ждала. Когда открывалась дверь — на нее налетало облако холодного воздуха, это было приятно ей, и она глубоко вдыхала его полною грудью. Входили
люди с узлами в руках — тяжело одетые, они неуклюже застревали в двери,
ругались и, бросив на пол или на лавку вещи, стряхивали сухой иней с воротников пальто и с рукавов, отирали его с бороды, усов, крякали.
Пожилые
люди, имевшие на фабрике хороший заработок,
ругались...
По всем направлениям кладбища расходились
люди, за ними, между могил, тяжело шагали полицейские, неуклюже путаясь в полах шинелей,
ругаясь и размахивая шашками. Парень провожал их волчьим взглядом.
Я держал руки по швам и каблуки вместе, тянул носок вниз при маршировке, кричал во все горло: «На плечо!», —
ругался и злился из-за приклада, «недовернутого на себя», трепетал перед сотнями
людей…
Все это шумело, пело,
ругалось. Лошади,
люди, медведи — ржали, кричали, ревели. Дорога шла густым лесом. Несмотря на ее многолюдность, случалось иногда, что вооруженные разбойники нападали на купцов и обирали их дочиста.
Он часто ругивался и непременно, бывало, когда
ругается, попрекает в чем-нибудь
человека, в какой-нибудь вине перед собой, с чувством говорит, чуть не плачет…
Вообще это можно было сравнить с тем, когда иной
человек, твердый и даже спокойный в каком-нибудь серьезном деле, хандрит и капризничает дома, когда нечего делать, не ест, что подают, бранится и
ругается; всё не по нем, все ему досаждают, все ему грубят, все его мучают, — одним словом, с жиру бесится, как говорят иногда о таких господах, встречающихся, впрочем, и в простонародии; а в нашем остроге, при взаимном всеобщем сожитии, даже слишком часто.
Я объяснил ему, что без
людей — скучно очень, но он стал
ругаться.
Через полчаса парк опустел; подъемные краны опять двигались на своих основаниях, рабочие опять сновали чуть не под облаками на постройке, опять мерно прокатывались вагоны, и проезжавшие в них
люди только из газет узнали о том, что было полчаса назад на этом месте. Только сторожа ходили около фонтана, качая головами и
ругаясь за помятые газоны…
Прошла неделя. Хрипачей еще не было. Варвара начала злиться и
ругаться. Передонова же повергло это ожидание в нарочито-угнетенное состояние. Глаза у Передонова стали совсем бессмысленными, словно они потухали, и казалось иногда, что это — глаза мертвого
человека. Нелепые страхи мучили его. Без всякой видимой причины он начинал вдруг бояться тех или других предметов. С чего-то пришла ему в голову и томила несколько дней мысль, что его зарежут; он боялся всего острого и припрятал ножи да вилки.
Слышны тяжкие удары, кряканье, злобный вой и стон, плюются
люди,
ругаются сверлящей русской бранью.
Прибежали
люди, началась суета и шум, темнобровая, пышная стряпуха Власьевна повязывала руку отца полотенцем, а он топал ногами,
ругался и требовал ружьё. Гремя цепью, собака яростно металась, брызгала пеной и выла тоскливо, страшно.
И ему было приятно слышать сердитый голос, гудевший то в сенях и в кухне, то на дворе; слов нельзя было разобрать, а ясно, что Максим —
ругался, это оправдывало хозяина, укрепляя его решение, но плохо успокаивало
человека.
Потные
люди двигались медленно, нехотя, смотрели и небо хмуро и порицающе, а говорили друг с другом устало, лениво, безнадёжно и быстро раздражались, кричали,
ругаясь зазорными словами.
Сидели в трактире, тесно набитом
людьми, окуровский
человек исподлобья следил за ними и не верил им: веселились они шумно, но как будто притворно, напоказ друг другу. В дымной комнате, полной очумелых мух,
люди, покрасневшие от пива, водки и жары, судорожно размахивали руками, точно утопая или собираясь драться; без нужды кричали, преувеличенно хвалили друг друга, отчаянно
ругались из-за пустяков и тотчас же мирились, целуясь громко.
Федосья как-то смешно фыркнула себе под нос и молча перенесла нанесенное ей оскорбление. Видимо, они были
люди свои и отлично понимали друг друга с полуслова. Я, с своей стороны, отметил в поведении Пепки некоторую дозу нахальства, что мне очень не понравилось. Впрочем, Федосья не осталась в долгу: она так долго ставила свой самовар, что лопнуло бы самое благочестивое терпение. Пепко принимался
ругаться раза три.
Матрос Китаев. Впрочем, это было только его деревенское прозвище, данное ему по причине того, что он долго жил в бегах в Японии и в Китае. Это был квадратный
человек, как в ширину, так и вверх, с длинными, огромными обезьяньими ручищами и сутулый. Ему было лет шестьдесят, но десяток мужиков с ним не мог сладить: он их брал, как котят, и отбрасывал от себя далеко,
ругаясь неистово не то по-японски, не то по-китайски, что, впрочем, очень смахивало на некоторые и русские слова.
К ней часто приходила Матица, принося с собой булки, чай, сахар, а однажды она даже подарила Маше голубое платье. Маша вела себя с этой женщиной, как взрослый
человек и хозяйка дома; ставила маленький жестяной самовар, и, попивая горячий, вкусный чай, они говорили о разных делах и ругали Перфишку. Матица
ругалась с увлечением, Маша вторила ей тонким голосом, но — без злобы, только из вежливости. Во всём, что она говорила про отца, звучало снисхождение к нему.
В городе всегда шумно и бестолково, даже ночь полна звуков. Поют песни, кричат, стонут, ездят извозчики, от стука их пролёток и телег вздрагивают стёкла в окнах. Озорничают мальчишки в школе, большие
ругаются, дерутся, пьянствуют.
Люди все какие-то взбалмошные — то жулики, как Петруха, то злые, как Савёл, или никчемные вроде Перфишки, дяди Терентия, Матицы… Сапожник всех больше поражал Илью своей жизнью.
Вышневский. Напрасно. Я теперь бедный
человек, а бедные
люди позволяют своим женам
ругаться. Это у них можно. Если бы я был тот Вышневский, каким был до нынешнего дня, я бы вас прогнал без разговору; но мы теперь, благодаря врагам моим, должны спуститься из круга порядочных
людей. В низшем кругу мужья бранятся с своими женами и иногда дерутся — и это не делает никакого скандала.
Утром, по каменному лицу Раисы и злому раздражению сыщика, Евсей понял, что эти
люди не помирились. За ужином они снова начали спор, сыщик
ругался, его распухшее, синее лицо было страшно, правая рука висела на перевязи, левой он грозно размахивал. Раиса, бледная и спокойная, выкатив круглые глаза, следила за взмахами его красной руки и говорила упрямо, кратко, почти одни и те же слова...
Но среди зимы вдруг всё вздрогнуло, пошатнулось,
люди тревожно раскрыли глаза, замахали руками, начали яростно спорить,
ругаться и как-то растерянно затоптались на одном месте, точно тяжело ушибленные и ослепшие от удара.
— Я господ своих не осуждаю! — перебила её Лиза. — Нисколько. Они хорошие
люди, не
ругаются, не жадные… И всё они знают, обо всём говорят…